Эта гипотеза кажется более правдоподобной, так как наличие двух очень небольших лопастей на конце достаточно длинного хвоста почти не увеличивает эффективность его работы. Такое «техническое» решение природы не встречается ни у одного известного животного, ведущего водный образ жизни и имеющего длинный, утончающийся к концу хвост: ни у рыб (угри), ни у амфибий (тритоны), ни у рептилий (плезиозавры), ни у млекопитающих (гигантская вьщра Pteronura). Все эти животные имеют хвосты или заостряющиеся, или приплюснутые с боков, или совершенно плоские. Вероятно, такое же строение мог иметь и хвост зейглодона. Но, скорее всего, среди Archeocetes, которых было множество видов и которые были очень разнообразны, одни пошли по пути удлинения хвоста, другие по пути его расширения.
Всего этого, однако, было бы недостаточно, чтобы достигнуть отличной стабилизации. Надо заметить, что у всех современных китообразных спинной плавник тем более развит, чем более узок хвост, и наоборот. Так, у косатки, у которой из всех китообразных самый высокий плавник, лопасти хвоста самые маленькие, а у кашалота, имеющего самый широкий хвост, спинной плавник почти исчез. Прекрасная стабильность в продольной оси может быть достигнута увеличением соответствующего органа в вертикальной плоскости так же хорошо, как и в горизонтальной.
Но применение одного из этих вариантов не решает проблем стабилизации в других плоскостях. Надо признать, что даже у китообразных, которые имеют такой эффективный орган стабилизации в горизонтальной плоскости, как широкий хвост, полное отсутствие спинного плавника все же компенсируется другими средствами: иногда строением самой головы (как у гренландского кита, голова которого настолько огромна, что занимает почти третью часть длины всего тела), иногда присутствием целого ряда горбов, как у серого кита или кашалота-мегацефала. Это не дает животному без конца опрокидываться, когда оно медленно передвигается при помощи своих передних плавников, а также позволяет ему сохранять прямолинейный курс. Здесь достаточно вспомнить о превосходстве мореходных качеств лодки с выпуклым дном перед плоскодонкой.
Все вышесказанное подчеркивает большое значение для морских животных органов, приводящих их в движение и обеспечивающих стабилизацию во всех трех плоскостях без исключения. Важность этого принципа уменьшается, конечно, для животных медлительных и вялых, которые чаще всего живут в спокойной воде. Так, например, ластоногие млекопитающие, спокойно и неторопливо пасущиеся в зарослях водорослей в устьях рек, могут обходиться совсем без спинного плавника.
Но это совсем не тот случай, который мы встречаем у зейглодона. Эти древнейшие китообразные имели довольно небольшой рот, не позволявший удовлетвориться собиранием пищи, как драгой, наподобие современных синих китов. Они должны были преследовать свою добычу — рыбу и кальмаров — с большой скоростью, поэтому были сконструированы природой для гонок. Для них, с их длинным заостренным хвостом, несущая поверхность которого достаточно мала, отсутствие всякого спинного плавника кажется немыслимым. Из всех известных китообразных они являются как раз теми животными, для которых хорошо развитый спинной плавник совершенно необходимая вещь! Может быть, это был один плавник, высокий и короткий, или низкий, но длинный, могла быть также и комбинация двух предыдущих случаев — спинной плавник средней величины, но расположенный вдоль спины на значительной длине, или сериями небольших зубцов. В последнем случае перед нами окажется совершенно такая же картина, как у морского змея из Массачусетса.
СУЩЕСТВОВАЛИ ЛИ ЗЕЙГЛОДОМЫ С ДЛИННОЙ ШЕЕЙ?
Все идет к тому, что подтверждается точка зрения преподобного Вуда. Остается рассмотреть, каким образом он избавился от очевидного несоответствия между короткой шеей зейглодонов и ее поразительной длиной у большинства морских змеев.
Конечно, преподобный Вуд имел основания подвергнуть сомнению справедливость многочисленных реконструкций этого животного палеонтологами. У него перед глазами был пример зейглодона, принятого сначала за огромного ящера и названного базилозав-ром. Вспомним и историю с игуанодоном. В середине прошлого века Ватерхаус Хоукинс решил населить парки Кристал Пэлейса в Сайденхейме гигантскими реконструкциями динозавров в полный рост, выполненных точно в соответствии со знаниями того времени. Звездой этого доисторического стада из армированного бетона был огромный полый игуанодон, внутри которого 31 декабря 1853 года состоялся памятный обед в честь цвета британской зоологической науки. На нем председательствовал сам сэр Ричард Оуэн, которого никак нельзя назвать шутником и любителем розыгрышей. Он произнес по этому случаю речь, полную восхвалений в адрес Кювье, Бакленда и Мантелла. Однако, дело в том, что игуанодон был представлен в виде чудовищного носорога с толстым хвостом. Но в 1878 году в Бельгии, в каменноугольных породах, был найден почти полный скелет. И тогда оказалось, что игуанодон имел вытянутый и поднятый силуэт, скорее похожий на силуэт кенгуру, а рог, который обычно располагали на его носу, в действительности оказался пальцем ноги в виде шпоры! Самые знаменитые представители британской науки пировали в чреве абсурдного монстра, место которого — на страницах фантастического комикса…
Вся история палеонтологии заполнена промахами подобного рода. Сам великий Кювье совершал ошибки, и достаточно фундаментальные. Так, из-за своих зубов игуанодон казался ему не рептилией в форме носорога, а, что еще хуже, настоящим носорогом. Он же считал халикотерия, парадоксального травоядного с когтями, гигантским ящером!
Но с зейглодоном не могло быть таких грубых ошибок в реконструкции, как в случае с игуанодоном Хоукинса. В слоях эоцена было найдено множество костей и даже несколько полных скелетов зейглодона по всему миру: в Англии и в Новой Зеландии, в Северной Америке и в Египте. Здесь ошибка невозможна: зейглодон имел гибкую, но относительно короткую шею, сравнимую, скорее, с шеей тюленя.
Такое строение зейглодона позволяет, конечно, сравнивать его с описаниями множества морских змеев. Но не с теми, где фигурируют особи с лебедиными шеями, или теми, которых видели поднявшимися из воды в виде огромной ручки от зонтика. Надо ли говорить, что эти морские змеи, так часто встречаемые в океане, не могли никоим образом быть родственниками зейглодонам. Но нет пока и никаких доказательств, что не существовали раньше и не могут существовать сейчас в семействе зейглодоноподобных или в родственных семействах (Doradontites или Protocetides), виды с вытянутой шеей. Бросается в глаза, что во всей этой группе животных имеется тенденция к увеличению длины тела. Р. Келлог подчеркивал даже, что удлинение поясничных позвонков у некоторых видов зейглодонов — уникальный случай среди млекопитающих. На первый взгляд кажется, что эта тенденция к удлинению распространяется только на хвост, который становится поистине безразмерным. Но не надо заблуждаться: когда все тело вытягивается, шейные позвонки также становятся необычно удлиненными. Сам череп вытягивается: формируется даже продольный костяной гребень (у современных китообразных иногда наблюдается увеличение челюстей в форме клюва, но черепная коробка всегда как бы приплюснута, чтобы иметь лучшую гидродинамическую форму). Поэтому не надо удивляться тому, что у некоторых видов археоцетес сама шея могла присоединиться к общей тенденции к удлинению.
Но не будем забывать, что нам известно ничтожное количество существ, живших в то время на суше, еще меньше в морях и еще меньше в океанах. Это подтверждается тем, что мы до сих пор не знаем, от кого произошли китообразные, которые должны были бы первоначально обитать в реках и озерах. Мы также ничего не знаем об их последующей эволюции. Возможно, как писал известный американский палеонтолог Джордж Гейлорд Симпсон, «некоторые главные исторические события происходили только в больших океанских бассейнах и напрямую не затрагивали прибрежные воды и периферийные моря, в которых найдены все известные нам останки древних китообразных». Говоря языком геологии, современные китообразные кажутся внезапно возникшими из ниоткуда со всеми свойственными им признаками высокой специализации.